Я метался по газону у поликлиники, потом вбежал внутрь Наконец появился — одетый, кстати, как самый крутой фарцовщик, но нынче трудно судить о людях по одежде: все, в общем-то, стремятся одеться как фарцовщики — были бы деньги. Из красивой белой «тачки», припаркованной тут же, стали сигналить ему, махали какие-то брюнеты и блондинки, но он, надо отдать ему должное, о чем-то коротко с ними переговорил, посмеялся, помахал рукой — и направился ко мне, расстегнув курточку на мохнатом брюхе, отдуваясь, — жара! Весь вытянувшись, как горнист на пьедестале, торчишь на углу, до рези в глазах всматриваешься, когда же наконец в дальнем, загибающемся за край земли конце улицы проклюнутся все-таки рога троллейбуса!
Вздыхаешь, переступаешь на другую ногу, потом начинаешь внушать себе, что не так уж тебя интересует этот троллейбус: слава богу, навидался троллейбусов на своем веку! Но досада вдруг выныривает опять, причем уже не в виде досады, а в виде самой раскаленной белой ярости, ярости против кого-то, кто смеет так нагло и спокойно распоряжаться твоим временем и самим тобой, кто, усмехаясь и, может быть, даже сыто рыгнув, говорит: «Этот-то?
Ну, этот ничего, постоит! Куда он денется!
Очерки о лингвистах -
И главное — чем больше ждешь, тем — как это ни парадоксально — больше остается! Потому что, когда очень уж долго троллейбуса нет, это означает, что он не прошел еще и в обратную сторону, означает, что его нет еще и на кольце, — стало быть, он должен проследовать сначала туда, а потом, постояв и развернувшись, неторопливо двигаться к тебе.
Урну удалось все-таки сбить, но, пойдет ли это на пользу, очень сомнительно! Ждешь теперь троллейбуса хотя бы туда — уж туда-то хотя бы пора уж ему пройти, но даже и на такие твои уступки нет отзвука — и эта пытка пренебрежением повторяется, как минимум, дважды в день. Теперь откуда, спрашивается, брать уверенность в себе, в том, что ты чего-то добился в жизни, если даже дряхлый, дребезжащий и разваливающийся троллейбус тобой пренебрегает?
Откуда быть в тебе веселью и доброте, надежде хоть на какое-то благополучие, если в элементарной возможности — сесть нормально в троллейбус и ехать — тебе отказано?
С таких примерно ощущений начинается день. И страдания твои удваиваются, если рядом с тобой стоит свежий, не привыкший к такому человек — родственник или друг — и с изумлением поглядывает на тебя: неужели ты каждый день такое выносишь? Шофер поглядел флегматично-анемично, конечностями еле шевелил, но дело, видно, не в этом: машина летела, проламывая хлынувший дождь; полоски воды, дрожа, карабкались вверх по ветровому стеклу. Когда мы взлетели по пандусу к стеклянным дверям, я сунулся в карман, но рука, вильнув, «заблудилась»: два пальца попали в карман, три, «отлучившись в сторону», торчали снаружи.
Неужели теперь так будет всегда?! Мы вошли в огромный, тускло освещенный лифт. Пашков придвинулся ко мне и со зверской своей ухмылкой спросил:. Пашков отодвинулся в угол лифта: вдвинули больного на носилках; на четвертом этаже его выкатили, мы вышли следом. Мы долго шли по бесконечному коридору. Я лежал голый на липкой медицинской кушетке, в кабинке, отгороженной белыми простынями с черными штампами, и из меня, как из святого Себастьяна, торчали иглы — из колена, из щиколотки, из предплечья, из мочки уха.
Вдруг послышался назойливый, то приближающийся, то удаляющийся звон Словно зная, что тут не положено шевелиться, он спокойно уселся мне на грудь, долго деловито топтался, ища точку, наконец вонзил и свою иглу Тоже — профессор! Но даже если троллейбус приходит быстро, везет ли он тебя к счастью? Трудно обнаружить счастливца, для которого совершаются все эти бессмысленные дела, — во всяком случае ко мне они не имеют прямого отношения Все это вроде бы кому-то надо, но кому?
Одна встреча тянет другую, но обнаружить, так сказать, первоначальный толчок так же трудно, как и определить первый толчок, давший движение Вселенной; все движется, цепляется Знаешь только, надо зайти туда-то, добиться того-то. Это дело, видимо, не твоего ума! Дел этих бесконечно много, но в чем их приятность и польза, трудно сказать Специально купил себе сапоги-скороходы, настолько отвратительные, что все в них хочется делать стремительно. Ах, да! К своему другу-китайцу, магу иглоукалывания, пропихнул меня Пашков.
Сюда, по его словам, люди годами пытаются попасть — а я, благодаря его протекции, оказался утыкан иглами буквально за секунду. Простынный занавес поднялся, и появился прокуренный Пашков, поднял двумя пальцами мою руку, как замороженного судака Сразу за рояль? Это поломать все легко, а склеить Неизвестно еще, что у тебя там, — тем более ты не желаешь нам об этом сказать Вчера, примерно в это же время, я плелся по Невскому около Дома книги.
Увидев огромную очередь, покорно встал. Довольно страшно — воспоминания неприятные!
Тряхнуло — перед глазами полупрозрачные круги. Я молча снова повел электрод к руке Интересно: даешь ток в запястье — вся ладонь вдруг заворачивается вверх, словно какой-то потусторонней силой. Сама рука уже какая-то не моя — очень белая и в то же время непривычно грязная: рука руку больше не моет, а обмывать — как-то еще непривычно Снова поднес электрод — ладонь, дрожа, задралась Огромные сборы!.. Выучился постепенно поднимать любой палец по заказу: подносишь электрод к одному определенному месту на запястье — поднимается мизинец, к другому — указательный! Большой успех юного натуралиста!
Любой уже шаг теперь причиняет страдание!
- номер телефона Кфар-Сава знакомства!
- сайт знакомств одинокая Раанана.
- ищу девушку для любви Хайфа.
- знакомства в контакте Петах-Тиква с номерами?
- ?
- зрелые Бат-Ям знакомства!
Выделили дачу — казалось бы, прекрасно! Часа полтора, однако, пришлось кружиться возле фигуры с повязкою «Комендант», приговаривая умильно:. Да как складно она на вас сидит! Шили или покупали готовую? Зажав наконец в потном кулачке ключ, с бьющимся сердцем взлетаю на крыльцо, всаживаю ключ в замок Не поворачивается! Что же делать?! Только спокойно, спокойно, не подавать виду, будто что-то стряслось, — вежливо улыбаться, разговаривать с проходящими — просто ты заговорился и забыл про замок!
Помолвка — Эрусин
Две большие затхлые комнаты, с железной круглой печкой в одной из них А куда эта дверь с крючком?.. На общую кухню Прелестно, прелестно! И помойное ведро! Просто великолепно! Дважды радостно подпрыгнул, потом испуганно оглянулся: не поднимут ли соседи скандал? Есть уже, к сожалению, такой опыт, все рассматривается теперь через призму испуга, с бесшабашностью удалось покончить года четыре назад.
А жаль того времени, когда жил как хотел!
- Излишняя виртуозность (fb2)?
- Излишняя виртуозность (fb2) | КулЛиб - Скачать fb2 - Читать онлайн - Отзывы.
- найти девушку на подселение Израиль.
- Полное собрание сочинений М. Е. Салтыкова;
- Full text of "Russkai︠a︡ istoriī︠a︡"!
- .
А теперь думаю сразу же отнюдь не о дачной неге и наслаждениях, наоборот — какие опасности могут тут быть? Ясно, весь скарб придется покупать, тратить деньги на неинтересные, некрасивые предметы Что делать? Поплелся по горячей мягкой пыли к хозяйственному магазину.
Несколько раз с грохотом обгоняли цыгане на телегах здесь большое поселение оседлых цыган , на всякий случай дружески махал им рукой. Вступил наконец в прохладу и полутьму магазина, словно в холодную воду пруда. Долго приглядывался к полкам — глаза не сразу перестроились после слепящего солнца Отличные эмалированные ведра! И чайники! Таких в городе не найдешь! Сбоку почувствовал какое-то неудобство — повернувшись, увидел бывшего хозяина теперешних наших дачных комнат, вытесненного в этом году нами в упорной борьбе. Хоть все вроде бы произошло по закону — его аренда истекла, наша потекла, — все равно присутствует ощущение вины — с повышенным подобострастием кинулся я к нему.
На мою ослепительную улыбку реагировать он явно не пожелал. Ну ясно, все-таки обидно ему: шесть лет жил в этих комнатах и не тужил, и вдруг откуда-то появился я; он, понятно, считает меня интриганом и подлецом, но не может же дочь моя жить без воздуха?
Его-то жила здесь шесть лет! Но все равно он обижен, хотя прожил в моих комнатах шесть лет, а я пока что — не более восьми минут. Он вдруг с каким-то отчаянием глянул на меня, потом отвернулся и пробормотал:. Я вышел на улицу. Ничего себе отдых на даче! Представляю, как он ненавидит меня за то, что я выпихнул его, причем в такую дыру, где и электричества, оказывается, нет!
И вдвойне ненавидит теперь, когда я так неловко узнал об этом! Занесло меня сюда! Вошел очаровательный мальчик с огромными пытливыми глазами — могли бы быть и поменьше! Кидая любознательные взгляды на мои вещи, стал задавать наивно-очаровательные вопросы: а как вас зовут? Но вдруг нельзя? Вдруг тут от него, такого очаровательного, многое зависит? Вдруг он, будучи общим любимцем, заправляет здесь всем? Таких мальчиков просто обязаны все любить — таков закон! И я, радостно улыбаясь, бодро отвечал на бесчисленные его вопросы: расслабляться ни в коем случае нельзя!
Может, когда-нибудь, лет через пятнадцать, можно будет расслабиться, но навряд ли. Я быстро! В городе я жил хоть и неказисто, но хотя бы анонимно — никто не знал, куда я иду, — а тут каждый твой шаг на виду! Мы быстро углублялись в лес. Дорога, видимо, была когда-то очень красивой, но сейчас была вся перекорежена транспортом, в глубоких ямах с темной водой дергались как по команде стаи головастиков. Прогулка не доставляла ни малейшего удовольствия но об этом, как говорится, и речи нет , я даже забыл, когда в последний раз я делал что-либо, доставляющее удовольствие!